Как сделать из фантастики большую литературу. О романе Александра Пелевина «Покров-17»

Как сделать из фантастики большую литературу. О романе Александра Пелевина «Покров-17»

(Пелевин А. С. Покров-17. – М.: ИД «Городец», 2021. – Книжная полка Вадима Левенталя)

«там лежит моя чёрная книжка
я пишу туда чёрные сказки
там живут мои чёрные люди
и живут свои чёрные жизни»

Хаски

Сразу к главному – это книга-событие. Её будут обсуждать ещё очень долгое время. У Александра Пелевина получилось переплавить несколько пограничных жанров и создать текст большой и серьёзной литературы.

Попробуем же разобраться, как это получилось.

«Покров-17» как RPG&треш-хоррор

Читаешь – и будто играешь в компьютерную игру.

Главный герой Андрей Тихонов – писатель и журналист. Его отправили в командировку в закрытый город Покров-17 (Калужская область). Действие разворачивается в 1993 году, в самый разгар путча.

Нужно отметить, что имя и фамилия главного героя не могут не вызывать ненужных ассоциаций с легендарным спартаковским футболистом.

Тихонов просыпается в собственном автомобиле. На соседнем сидении – труп милиционера. Что случилось, непонятно. Герой ничего не помнит. Он брезгливо выталкивает тело на обочину, заводит машину и выезжает на дорогу.

Вскоре на обочине появляется человек, голосует, просит подвезти. Тихонов останавливается: ему надо унять дрожь и заодно узнать, где он находится. Однако незнакомец наводит на главного героя обрез и велит отвезти в соседнюю деревню. Делать нечего – Тихонов рулит, куда следует. Попутно выясняются первые детали: он уже в закрытом городе (точнее в закрытой местности) Покров-17. Как он сюда попал, неизвестно. Что ему за это будет, лучше не думать. А незнакомца зовут Блестящий, и он, судя по всему, уголовник.

Наконец, они подъезжают к нужному деревенскому дому. Блестящий выходит на минутку – ему нужно поговорить по душам со своим приятелем. Заходит в дом – раздаются выстрелы. Вместо Блестящего выходит Корень с пистолетом. И Тихонов вновь оказывается заложником ситуации.

Перед нами примерная модель компьютерной игры, где персонаж находится в заложниках у динамично развивающегося сюжета.

В 1991 году Виктор Пелевин вплёл в сюжет повести «Принц Госплана» двухмерную компьютерную игру «Принц Персии». Тогда это было внове и увлекательно. Кто не сидел за игровой приставкой хотя бы раз – попробовать, прикоснуться к новой культуре, понять её?

В 2021 году Александр Пелевин выходит в трёхмерное пространство и создаёт свой «Покров-17», с одной стороны, по модели традиционной ролевой игры, где необходимо следовать из точки А в точку Б и волей-неволей попадать в передряги, попутно прокачивая свои навыки; а с другой стороны, по модели классического хоррора или даже треш-хоррора, где акцент делается уже не на апгрейде главного героя, а на следовании увлекательной сюжетной линии.

Что в таких играх привлекает? Динамичный сюжет, красивая графика плюс «пасхалки» – секретные послания, заложенные автором, создателем игры. Всё это есть и в книге: от приключения главного героя не оторваться; написано всё детально, образно и лаконично (Пелевин не растекается мыслью по древу); аллюзии и реминисценции на каждом шагу, но это ничуть не мешает, а наоборот – погружает в атмосферу 1993 года.

Русский рок и русский рэп

Герои часто слушают русский рок. И мы понимаем, что этих песен не могло не быть в контексте 1993 года. Они были столь популярны, что даже в закрытом Покрове-17 об них спотыкались. Как, например, обойтись без песни «Что такое осень» Юрия Шевчука? Она же фон – не просто необходимый, – без него перестаёшь верить в происходящее.

При этом надо отдать должное автору: он подбирает совершенно нейтральную песню, а мог бы вплести в повествование заряженную левым смыслом «Родину» с того же альбома Шевчука «Актриса весна» (1992).

Тут уместно вспомнить серию «Дозоров» Сергея Лукьяненко, где главный герой Антон Городецкий не расстаётся со своим плеером и слушает русский рок. Там это поначалу выглядело оригинально («иной» слушает песни про «иных»), а потом стало надоедать. Пелевин же не грешит музыкальными вставками: они строго дозированы.

Но помимо обозначенных песен есть и те, которые волей-невол­­­ей проникают внутрь текста. Например, «Черным-черно» рэпера Хаски. По сюжету Покров-17 накрывает тьма. Откуда она берётся, неизвестно. Вреда никакого не причиняет. Может продержаться как считанные минуты, так и несколько часов. После неё вокруг появляется «уголёк» (учёные закрытого городка называют его не иначе, как «вещество Кайдановского») – его употребляют местные наркоманы. После долгих инъекций человек превращается в ширлика.

У Хаски в «Черным-черно» было:

Когда ты меня раскусишь, жженый мой сахарок,
Выставишь с детьми нерождёнными за порог,
Я умою дымом глаза, слепые, как волдыри –
Везите меня вприпрыжку, трамваи-поводыри...

Тут и «сахарок» (как соблазнительно заменить его «угольком»), и «умою дымом глаза» (наступающая непроглядная тьма), и самое главное – расчеловечивание (практически превращение в ширлика).

И подобной работы с самым разным культурным контекстом (видеоблогер Антон Лапенко, Егор Летов, мемы и пр.), – прописанным и вплетённым в ткань романа – хватает.

Жонглирование концептами 

«Пасхалки», аллюзии, реминисценции и интертекст придают «Покрову-17» упругости. Они проверяют писателя: выдержат ли его слог, сюжет и замысел соседство с современной литературной и музыкальной классикой? Выдерживают. А Пелевин легко жонглирует концептами.

Мне нравится, как об этом написала Анна Долгарева: «... на страницы романа выходит не сам автор, а его культурный код»[1].

Давайте посмотрим, как он это делает. Что в его культурном коде?

Вот ширлики, о которых я уже упоминал, – это люди, начавшие употреблять в том или ином виде «вещество Кайдановского». Сначала они становятся наркоманами, а после превращаются в диковатых монстров. Вот как их подаёт Пелевин: «Их было пять – разных размеров, разного вида, и все они гнались через дорогу со всех сил, быстро семеня ножками. Один, самый крупный, бежал впереди всех, придерживая руками свое необъятное пузо. Другой – с огромным красным клювом вместо носа и с рыхлыми мешками под глазами. Третий – с обвисшей грудью и впалым животом, а на руках его вместо кистей торчали копыта. Еще один – одноглазый, с жиденькой бородкой и заячьими ушами, и еще один, самый маленький, около полуметра ростом, был вовсе похож скорее на шуструю безволосую обезьянку с головой коня».

Эти твари восходят, с одной стороны, к тюрликам Гелия Коржева (он и сам появляется в виде местного художника, которому удалось пережить превращение в ширлика), а с другой стороны, к монстрам Иеронима Босха. В отличие от тех и от других ширлики получается живыми, объёмными, трёхмерными.

Едем дальше.

Вот в романе появляется Капитан – человек, который всё знает про эту местность, но никому не говорит. Ещё он мистик и отпаивает главного героя грибными отварами. Многие критики увидели в нём Сергея Курёхина, но мне кажется, что не обошлось здесь без старшего Пелевина.

Ещё перед нами предстаёт Старик, который внутри Покрова-17 уходит в глухое подполье и пытается устроить революцию – выйти в большую Россию. И в этом герое легко угадывается Эдуард Лимонов напополам с Александром Прохановым. Постоянные выходы в радиоэфир Старика стилизуются под вышеназванных писателей.

И в целом всё это жонглирование концептами завораживает. Пока читаешь, разрываешься между сюжетом, «пасхалками» и теми смыслами, которые вкладывает молодой писатель.

Большая литература

Перед нами научно-популярная фантастика с уклоном в треш, которая становится большой литературой. Как это происходит?

Когда автору важно не только создать свою Вселенную, наполнить её жизнью и дать несколько запоминающихся образов (это, по большому счёту, относится к любому уважающему себя и читателя писателю, а не только к фантасту), но и зарядить своё пространство сверхсмыслами.

Помните, как говорил Иосиф Бродский? Главное – величие замысла.

Величие замысла Пелевина в этом романе состоит, во-первых, в постоянной мастеровитой и игривой работе с интертекстом, во-вторых, в отстаивании левой повестки. Я как-то писал, что последний homo soveticus (и в плохом, и в хорошем смысле) умрёт, когда покинет сей скорбный мир человек, рождённый 26 декабря 1991 года.

Что касается левой повестки, то она подаётся очень аккуратно и неприметно.

Для начала Пелевин транслирует в совершенно нейтральном контексте выдержки из выступлений Бориса Ельцина. Даются сцены из жизни мальчика Саши: вот Саша с дедом смотрят Бориса по телевизору, вот он появляется как предвестник тьмы в Покрове-17, вот ещё где-то. И вокруг ребёнка люди говорят о первом российском президенте. Он мало что понимает из того, что слышит, а Пелевин через это остранение спешит показать нам весь ужас 1990-х.

А наличие Старика лимоновско-прохановского толка говорит само за себя.

Наконец, надо отметить, как роман построен. Пелевин даёт нам несколько реальностей (и каждую – на свой манер – очень тонко и стилистически верно выписывает): Андрей Тихонов и Покров-17 образца 1993 года; отрывки из книги «На Калужский большак» того же Андрея Тихонова, где фигурирует красноармеец Селиванов со товарищи, отстаивающий в декабре 1941 года село Недельное; документы типа милицейских протоколов или отчётов учёных из местного института; мальчик Саша (в которого мы вчитываем самого автора) и Санкт-Петербург образца 1993 года.

Такая фрагментарность и постмодернистская игра с реальностью помогают создать динамичный сюжет. Когда все линии сходятся, оказывается, что именно своей книгой писатель Андрей Тихонов и породил Покров-17 со всеми его монстрами, фантастикой и населяющими его людьми.

Приём этот не нов (можно вспомнить старшего Пелевина с романом «t»), но отработан автором на отлично. Чего можно ожидать после того, как книга станет бестселлером? Экранизации? В виде фильма или в виде сериала? Реализации в виде компьютерной игры? Появления музыкальных композиций, навеянных «Покровом-17»?

Надеюсь, всё это случится.