Стихи тети Маши. Андрей Воронцов о поэзии Марии Савельевой

Стихи тети Маши

Андрей Воронцов о поэзии Марии Савельевой

Марии Павловны Савельевой уже шесть лет, как нет на свете: она умерла в 2016 году, восьмидесяти двух лет. Ее племянник Александр Овсянников написал: М. Савельева «в юные годы сочиняла стихи, но они не сохранились. Эта страсть – радость творчества вернулась к ней после 70». Отмечу, что это не такое уж редкое явление, когда люди в преклонном возрасте возвращаются к поэзии или даже начинают писать стихи. По окончании Литературного института я подрабатывал внештатным литконсультантом в издательстве «Детская литература». Мне, конечно, было известно, что многие папы и мамы, а чаще всего бабушки и дедушки, сочиняют стихи, песни и сказки для своих детей и внуков, но я никогда не предполагал, что они: 1) сочинив их в достаточном количества и, не зная, видимо, куда девать (дети или внуки уже выросли), массово отправляют их в журналы и издательства; 2) при этом, судя по уровню исполнения, сами авторы, как приснопамятный Васисуалий Лоханкин, прежде стихов никогда не писали и не любили их читать. Передо мной было не что иное, как реликтовая протопоэзия, которая вроде бы только в трудах филологов и литературоведов фигурировала.

Говоря по-русски, протопоэзия − это тот материал, из которого поэзия появляется. Как есть вино и «материал вина». Тому, что мы с вами привыкли называть стихами, предшествует некая ритмизованная стихия в виде пословиц, поговорок, загадок, считалок, сказок и, самое главное, песен – любовных, колыбельных, заздравных, заупокойных, трудовых, ратных, ритуальных и т.д. Как мне представляется, поначалу в фольклорной стихии нет понятия стилистического, а тем более, художественного качества, − есть лишь голая целесообразность сочинить что-либо «по поводу». Ну, а дальше в дело вступает подсознательный отбор слушателя или исполнителя, потому что красивое и эффектное слово лучше запоминается. Предпочитая одно другому, человек на слух формирует будущие поэтические критерии. И, в конце концов, из фольклорного, анонимного хаоса обязательно появляется поэт – сначала в виде сказителя, как Гомер.

Я, подобно многим, одно время полагал, что рождение поэзии из протопоэзии для нынешнего времени уже нехарактерно. Дескать, теперь люди поначалу читают чужие стихи, а потом пишут свои. Сначала это представление опровергли авторы, отправлявшие стихи в «Детскую литературу», а теперь я с чем-то подобным сталкиваюсь в «Печорине» (возьмем, к примеру, поэму В. Подшивалова, на которую я писал отзыв). Однако совершенно очевидно, что В. Подшивалов и М. Савельева пишут не столько для внуков, сколько для самих себя. И стихи их – отнюдь не всегда беспомощны. А в отношении поэзии М. Савельевой уверенно можно сказать, что это – не тот род протопоэзии, который еще не поэзия. Пусть и писала она, по словам племянника-редактора, «свободным стилем, сплошной строкой». Но какая разница, если эта сплошная строка вполне поддается разбивке на строки поэтические? −

Странное слово – «ретро»,
Ретро.
А я люблю по-русски –
Красный закат и без ветра.
Каждый день прекрасен -
Он уходит навечно
И я его провожаю сердечно.

Не правда ли, напоминает стихи «юродивой от поэзии» Ксении Некрасовой? О поэзии Некрасовой говорили еще, что это – «наивное искусство». Или – «примитивное искусство». «Примитивное» в данном случае у культурологов не имеет негативной коннотации, означая всего лишь «простое», но лучше всё-таки – «наивное». По Далю, «наивный» − это «прямой и невинный, простой, простодушный, простосердечный, милый за простоту, привлекательный простотою; ребячески прямой, детски откровенный; прямомилый, чистомилый». Заметьте, в Словаре Даля отсутствует трактовка слова, появившаяся уже после, в Словаре Ожегова: «Простодушный, обнаруживающий неопытность, неосведомлённость». Да и «стихам тети Маши» больше подходит далевское определение, − их не назовешь произведениями, написанными «неопытным, неосведомленным» человеком:

Жизнь – непонятная ерунда.
Пришел незачем
И ушел в никуда.
Богач ты или бедняк,
Умный или дурак,
Все – там без исключения.
Там существует одно
Правило-уравнение:
Через несколько лет
Будешь – удобрение.

(«О жизни»)

Насчет «удобрения» − сказано прямо, но отнюдь не «простодушно». Жестковато так сказано. Но – не цинично, скорее, в духе Заболоцкого: «Вчера, о смерти размышляя, Ожесточилась вдруг душа мая...». И еще – с оттенком какого-то незлого юмора, что ярче проявилось в другом стихотворении о смерти, «Сижу в темноте и в тишине...»:

Сижу в темноте и в тишине –
Тренируюсь на тот свет.
Привыкаю молчать.
Жаль, что туда нельзя
С собой телевизор взять.
А в остальном там хорошо.
Там нет никаких волнений
И с родней никаких прений.
Там нет труб, батарей,
Не нужно звать слесарей.
Там нет лифтов и дверей,
Там нет соседок,
Домашних зверей.
Там нет окон
И существует один закон –
Губы поджать
И лицом на восток
Смирно лежать.
Господи, как хороши Твои законы,
Им никто не поставит препоны!

«Тренируюсь на тот свет» − я еще такого не читывал! И насчет «телевизора с собой» тоже! Вот тебе и «наивное искусство»! Которое, кстати, перекликается со смежным искусством − народными стихотворными эпитафиями. С такой вот, скажем:

В могиле сей лежат два друга:
Силантий и его супруга.
Всю жизнь служили господам,
Теперь лежат спокойно вверх носам.

Полагаю, финал стихотворения «Сижу в темноте и в тишине...» вполне может служить чем-то вроде эпитафии. Если не является самоэпитафией изначально. Однако, боюсь, мои цитаты могут создать впечатление, что «тетя Маша» писала преимущественно о смерти. Нет, она писала о жизни и смерти, причем о смерти – без отчаяния, а о жизни – весело:

Шапочка с шарфиком,
Куртка с перчатками,
Брюки с сапогами, -
Хороша же ты, бабуська,
Да стара годами!
Эх, этот бы наряд,
Да одеть лет двадцать назад.
Ох, тогда б я по селу бодро щеголяла,
А липучих ухажеров штабелями клала.
А, они, приподняв головы с земли,
Дружно б все кричали: «Браво! Браво! Браво!»

(«Сочет цветов»)

Успела М. Савельева высказаться и по актуальным проблемам типа «однополой любви» и «детей из пробирок» − причем в присущем ей духе:

О любви писать не могу.
Слишком много в ней изменений идет.
Мужчина с мужчиной живет.
Зачем нужны разнополые люди, непонятно.
Что же дальше будет?
У женщин есть вибраторы и таблетки,
Из пробирок будут детки,
Нужны будут только клетки.
Весь клеточный будет народ,
Он не сможет даже копать огород.
Дома не кому будет строить.
Я думаю, жить так не стоит.

(«О любви»)

И снова она сумела найти неожиданные слова: «Нужны будут только клетки. Весь клеточный будет народ...». «Клеточный народ» − недурно! И про огород тоже! Это то, что мы называем народным взглядом на вещи. Мария Савельева вообще – народный поэт. Не только потому, что вышла из простого народа, но и потому что выражает в своих простодушных виршах народное мироощущение. Как в стихотворении «В огороде лебеда»:

Лебеда, лебеда, кругом лебеда, – вот беда!
Когда-то ты, лебеда, не была беда, а еда.
Мы суп из тебя варили, обратом белили,
Мукой подбивали и быстро хлебали.
Ты нам помогала пережить военное время,
Потому мы закаленное племя.
Мы всякую траву ели,
У нас никогда, ни у кого зубы не болели.

Нет в ее стихах ни высоких слов, ни сногсшибательных образов, но есть беззлобная правда русского человека, которую он обычно выражает простыми словами: «Слава Богу за всё!». И за хорошее, и за плохое. Потому что «плохое» в православном понимании – не так уж плохо, ведь могло бы быть и хуже. Эту мысль «тетя Маша» высказывает с присущим ей своеобразием:

Тринадцатое, август, первая половина.
Застыла паста в ручке –
Такая стоит холодина.
Где же то обещанное потепление?
Благодарю Господа за то,
Что нет обледенения.

Конечно, не все стихи Марии Савельевой из предложенной А. Овсянниковым подборки написаны на таком уровне. Перед нами род дневника, в котором автор делилась не только мыслями и образами, но и обыкновенными событиями в своей жизни, простейшими наблюдениями, фиксировала погоду на дворе и т.п. Это как лес, в котором есть и грибы, и ягоды, и есть колючие кустарники и паутина. Однако поэт, пишущий о лесе, призван явить нам дух леса, не ограничиваясь задачей натуралиста − изображением флоры и фауны. Так и в немудреных подробностях быта, описанных «тетей Машей», есть дух жизни, свежий и оригинальный взгляд на нее. Ее лучшие стихи, полагаю, достойны публикации в журнале. Речь идет о таких стихотворениях, как «О жизни», «Я люблю тебя, природа...», «О любви», «В огороде лебеда», «Прости меня, блокнот...», «Тринадцатое, август, первая половина...», «Ого-го, нагрянул морозец – не виден белый свет...», «Через недельку Новый год...», «Вот и дождались...», «Сочет цветов», «Я выросла там...», «Странное слово – «ретро»...», «Сижу в темноте и в тишине...».

Pechorin.net спешит поздравить автора! По рекомендации Андрея Венедиктовича 11 стихотворений из подборки напечатаны в № 6 журнала «Москва» за 2022 г. вместе с критической статьей А.В. Воронцова о поэзии Марии Савельевой.

Андрей Воронцов: личная страница.

Мария Павловна Савельева (Овсянникова), родилась 01.04.1934 в крестьянской семье (село Кочки, Новосибирская область), восьмым ребёнком из 12-ти. Отец погиб в 1937 в связи со «строгостью» сталинских законов. Детство пришлось на военное время, семья испытывала нужду и голод, поэтому в школу пошла лишь в 1944 году. Училась прилежно, успешно. Закончила Новосибирский техникум кооперативной торговли. Работала товароведом. В 1954-1972 гг. в селе Северном НСО, где вышла замуж, родила двоих детей. Затем семья переехала в Новосибирск, где Мария Павловна трудилась до пенсии. Пенсионное время посвятила заботам на даче. «Вернулась в юность» к стихотворчеству после 70 лет. Умерла 12.05.2016. Стихотворения Андрею Венедиктовичу Воронцову прислал племянник Марии Павловны - Александр Овсянников.

Стихи Марии Савельевой:

О жизни

Жизнь – непонятная ерунда.
Пришел незачем
И ушел в никуда.
Богач ты или бедняк,
Умный или дурак,
Все – там без исключения.
Там существует одно
Правило-уравнение,
Через несколько лет
Будешь – удобрение.
Умных долго помнят и чтят,
Но, неизвестно, кто больше
На Земле навредят.
Побыл, пожил дурак
И ушел просто так.
А умный, изо всех сил старается
Оставить свой след
И даже не думает, что больше несет
Он пользу или вред.
Все хвалят его – вот молодец!
Да ведь знают все,
Чем выше цивилизация –
Тем ближе конец.

***

Я люблю тебя природа
Вот уже 72 года.
И еще долго буду любоваться,
Не устану удивляться:
Яркой зеленью весной,
Белизной твоей зимой,
Осенью золотистой,
Летом росой серебристой.
Утром солнца восходом,
Пеньем птиц хороводом,
Ночной тишиной
И красавицей луной,
Россыпью звезд,
Метеоритами слез,
Медведицей Большой и Малой –
Кто-то их построил рукою удалой.
И Млечным Путем
Прозрачным, легким,
Как женский газовый шарфик.
На нем нужно написать:
«Руками не трогать!
Ногами не шаркать!»
Это самая нежная дорога,
Как женщина недотрога.

О любви

О любви писать не могу.
Слишком много в ней изменений идет.
Мужчина с мужчиной живет.
Зачем нужны разнополые люди непонятно.
Что же дальше будет?
У женщин есть вибраторы и таблетки,
Из пробирок будут детки,
Нужны будут только клетки.
Весь клеточный будет народ,
Он не сможет даже копать огород.
Дома не кому будет строить.
Я думаю, жить так не стоит.

На кустах паутина

Сегодня у пауков путина,
Они развесили сети свои на все кусты –
Везде паутина.
Спасибо вам пауки, вы работали ночь,
Старались нам помочь.
Чтобы люди пораньше узнали,
Что будет светлый, солнечный день,
Вот и вешали свой плетень.
Я знаю, вы ловите мух,
А нам поднимаете рабочий дух.
Спасибо вам пауки – вы настоящие мужики!

24.08.2006

В огороде лебеда

Лебеда, лебеда, кругом лебеда, - вот беда!
Когда-то ты лебеда не была беда, а еда.
Мы суп из тебя варили, обратом белили,
Мукой подбивали и быстро хлебали.
Ты нам помогала пережить военное время,
Потому мы закаленное племя.
Мы всякую траву ели,
У нас никогда, ни у кого зубы не болели.
Это вам не «Blend-a-med» и «Kolgete Total»,
Живая лечебница, вот то-то.

***

Прости меня блокнот,
Что-то нет у меня веселых нот.
Березы, березы
Развесистые, пушистые.
Вы навеваете легкую грусть.
Скоро я уйду навечно
И к вам никогда не вернусь.
Пути господни неисповедимы.
Может, буду лежать под вашими корнями,
А душа будет летать над вами.
Вот тогда вы шумите,
Шумите зеленой листвой.
Шепчите, шепчите
Мы рядом с тобой!

***

13-ое, август, первая половина.
Застыла паста в ручке –
Такая стоит холодина.
Где же то обещанное потепление?
Благодарю господа за то,
Что нет обледенения.

***

Сижу в темноте и в тишине –
Тренируюсь на тот свет.
Привыкаю молчать,
Жаль, что туда нельзя
С собой телевизор взять.
А в остальном там хорошо.
Там нет никаких волнений
И с родней никаких прений.
Там нет труб, батарей,
Не нужно звать слесарей.
Там нет лифтов и дверей,
Там нет соседок,
Домашних зверей.
Там нет окон
И существует один закон –
Губы поджать
И лицом на восток
Смирно лежать.
Господи, как хороши Твои законы,
Им никто не поставит препоны!

***

Ого-го нагрянул морозец – не виден белый свет,
Это точно не внук за дело взялся – это настоящий дед!
Тридцать три – промерзли окна изнутри.
Стоит густой туман, это точно не обман.
Побыстрей домой беги, нос и щеки береги!

***

Через недельку Новый год,
Сменится семь на восемь.
Мы уже ни у людей,
Ни у Бога ничего не просим.
Внуки дали брюки.
Блузки – Светкина соседка.
Свитера отдала дочь и сестра.
С миру по нитке,
Вот и вид как у бандитки.
Что поделаешь – жизнь она такая:
Чуть-чуть лохматая
И очень лысая-полосатая.
Полосы белые узкие,
Черные намного шире.
Все так бывает,
Случается в этом мире.

26.12.2007

***

Вот и дождались,
Кончились сильные морозы.
С крыш потекли радостные слезы!
Солнце пригревает, снег на крыше тает.
Воздух теплый, мягкий, он лицо ласкает.
У подъезда не стойте, бабульки,
Очень опасны длинные сосульки.
Бывает снежных лавин сход –
От них печальный исход.

29.02.2008

Сочет цветов

Шапочка с шарфиком,
Куртка с перчатками,
Брюки с сапогами, -
Хороша же ты бабуська,
Да стара годами!
Эх, этот бы наряд,
Да одеть лет двадцать назад.
Ох, тогда б я по селу бодро щеголяла,
А липучих ухажеров штабелями клала.
А, они, приподняв головы с земли,
Дружно все кричали: «Браво! Браво! Браво!»

10.03.2008

***

Я выросла там,
Где большая поляна и Ягодная гора.
Сколько там красоты и добра!
Выросла добрая Маша
В белом море ромашек.
В небольшом лужке рассыпаны:
Белый лабазник и татарское мыло.
Всё как в лучшей сказке было.
Розовых саранок колечики,
Меж них прыгали и стрекотали кузнечики.
За рекой скрипел коростель,
А перепел призывал в постель.
«Спать пора!» - говорил он народу.
И мы росли в обнимку с природой.

24.04.2008

***

Странное слово – «ретро»,
Ретро.
А я люблю по-русски –
Красный закат и без ветра.
Каждый день прекрасен -
Он уходит навечно
И я его провожаю сердечно.
Хмур он или ясен –
Он неповторим.
Кусочек жизни нашей
Уходит вместе с ним.
На душе тревога,
Не потому, что жить осталось
Совсем немного.
Жизнь она такая – течет сама,
Как в часах песок.
Не успел оглянуться
И уже прошел денек.

17.05.2008