«Творец славянской филологии». 240 лет со дня рождения Александра Христофоровича Востокова

«Творец славянской филологии»

 240 лет со дня рождения русского филолога, поэта Александра Христофоровича Востокова

Александр Христофорович Востоков родился 27 (16) марта 1781 года в городе Аренсбурге Лифляндской губернии (ныне – территория Эстонии), был внебрачным сыном остзейского барона Х. И. Остен-Сакена. При рождении мальчику дали вымышленную фамилию Остенек. Русский перевод этой фамилии (калька с немецкого) – Востоков – стал сначала литературным псевдонимом, а затем и официальной фамилией Александра.

В раннем детстве он говорил только на немецком языке. В 1788 году его отправили в Петербург, в кадетский корпус. Довольно быстро мальчик стал считать своим родным языком русский. Также изучал французский.

С 12 лет пишет стихи по-русски (по-немецки получаются хуже).

В 1794 году Александр поступил в Академию Художеств. Именно в Академии он познакомился и подружился с А. И. Ермолаевым, первым русским палеографом. Эта дружба определила одно из основных занятий Востокова в дальнейшем. Палеография изучает историю письменности и её формы, исследует и систематизирует древние литературные памятники.

С 1801 года Востоков становится многолетним активным участником Вольного общества любителей словесности, наук и художеств. Члены общества писали стихи, обсуждали вопросы литературного мастерства, теорию литературы, эстетику. 

Пишет стихи в традициях русского Просвещения, выступает и как поэт-новатор – возвращает в русскую стихотворную традицию размеры народной тонической поэзии, а также имитирует метрику эпохи античности.

На поэзию Востокова большое влияние оказали «Слово о полку Игореве» и другие древнерусские тексты.

Подписывает стихи новой фамилией-псевдонимом.

Была издана книга Востокова «Опыты лирические и другие мелкие сочинения в стихах» (в двух частях, 1805–1806).

Некоторое время служил помощником библиотекаря в Академии художеств, затем – переводчиком в законодательной Комиссии, в Геральдии. Но больше всего хотел заниматься наукой.

В 1812 году был впервые опубликован значительный труд Востокова «Опыт о русском стихосложении» (отдельное издание – 1817), ставший одним из первых научных исследований русского тонического стихосложения. Востоков впервые определил размер русского народного стиха, а также применил к нему новый интонационный анализ. Первым установил прямую зависимость стихотворного строя от свойств и особенностей языка.

В числе прочего в «Опыте…» Востоков анализировал метрическую систему «Слова о полку Игореве». Относя этот текст к прозе, Востоков рассуждает, что в поэме мог быть заложен стихотворный размер. Опытным путём, разбив текст на стихи, Востоков пришёл к выводу, что перед ним – поэтическое произведение, поскольку ему удалось разделить текст на стихотворные строки «без всякой принужденной растяжки и без всякой перестановки слов».

В 1815 году Востоков поступил на службу в отдел рукописей Петербургской публичной библиотеки.

Изучал славянские языки и памятники древнеславянской письменности. Результатом этих фундаментальных исследований стал труд 1820 года «Рассуждение о славянском языке, служащее введением к Грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам».

Работа полна революционных для своего времени выводов – не только для русской, но и для европейской науки. Она послужила основой для дальнейшего изучения сравнительного славянского языкознания (научной славистики) в России.

Востоков выделил три периода в истории славистики. Провёл сравнение церковнославянского и русского языков. Доказал общие истоки славянских наречий: старославянский язык – литературный язык всех славян в прошлом, а вовсе не вариант русского языка, как считалось ранее. Выявил массу сходств и различий в словообразовании и словоупотреблении.

В частности, утверждал, что «Слово о полку Игореве» написано не на старославянском, а на древнерусском языке, на который повлияла старославянская письменность.

Александр Востоков – автор двух учебников (1827–1831): «Сокращенная русская грамматика для употребления в низших учебных заведениях» (переиздавалась 16 раз) и «Русская грамматика Александра Востокова, по начертанию его же сокращенной грамматики полнее изложенная», которую неоднократно переиздавали на протяжении XIX века. В этих учебниках большое внимание уделено морфологии и стилистике. Основой для изучения стал живой разговорный русский язык.

С 1831 года был старшим библиотекарем Румянцевского музея. В 1842 году Востоков составил «Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума» (описано 473 манускрипта).

В 1843 году подготовил к изданию «Остромирово евангелие» – древнейшую рукописную книгу Киевской Руси (XI век), что стало основой для развития славистики и изучения истории русского языка.

Был одним из составителей и редактором «Словаря церковнославянского и русского языка» (в четырех томах, 1847). Под его редакцией вышел «Опыт областного великорусского словаря» (1852), который был дополнен в 1858.

Составил «Словарь церковнославянского языка» (в двух томах, 1858, 1861) и «Грамматику церковнославянского языка» (1863). Обе книги созданы на основе «Рассуждения о славянском языке...»

Востоков много занимался происхождением слов русского языка, издал труд «Этимологическое словорасписание», в котором отслеживал «постепенное происхождение и перехождение слов из одного языка в другой».

Выдающийся лингвист XX века В. В. Виноградов высоко ценил исследования Востокова как продолжателя традиций М. В. Ломоносова в русской словесности.

Александр Христофорович Востоков – член Российской Академии наук с 1820 года, Петербургской Академии наук с 1841. Его труды признаны и за границей.

Коллеги Востокова, крупные филологи, так отзывались о нем: «Востоков – творец славянской филологии».

Стихотворения Александра Востокова:

К БОГИНЕ ДУШИ МОЕЙ

Где существуешь ты, души моей богиня?
Твой образ в сердце у меня;
Везде ищу тебе подобных я красавиц,
Но тщетны поиски мои.
Ищу везде, — прошу тебя у всей природы,
Божественная красота!
Из тишины ночной тебя я иззываю;
От трона утренней зари;
Из недра светлых вод, родивших Афродиту,
Когда их ветерок струит,
Когда вечерний Феб поверхность их целует,
И дальный брег в туманах спит.
Не в мирных ли лугах гуляешь юной нимфой
Или во глубине пещер?
Не в горных ли странах свежеешь Ореадой,
Превыше грома и сует?
Явись и осчастливь мой дух уединенный
Любовью ангельской, святой;
Неисчерпаемых, небесных наслаждений
Снеси мне розовый сосуд:
Томлюся и грущу, напиться оных жажду;
Приди, утешь меня, напой!
Приди, и полными лилейными руками
В объятья сладки заключи,
И нежно к моему биющемуся сердцу
Девические перси жми —
Как агнец на лугах опочивает злачных,
Так я на лоне у тебя;
Как пламя двух свечей, так наши обе души
Сольются радостно в одну:
И если опоит нас нектар удовольствий,
Венец всех благ такая смерть —
Приди! Я жду тебя с живейшим нетерпеньем,
Невеста сердца моего!
Хранима для меня ты вышним Провиденьем,
Того надеюсь я и жду!
Узрю ль твой кроткий взор, услышу ль нежный голос,
Богиня моея души!
Среди красавиц всех тебя я распознаю:
Твой образ в сердце у меня.

К ЗИМЕ

Приди к нам, матушка зима,
И приведи с собой морозы!
Не столько их нам страшны грозы,
Сколь сырость, нерешимость, тьма,
В которых гнездится чума!
А от твоих лобзаний розы
У нас взыграют на щеках,
Из глаз жемчужны выжмешь слезы,
Положишь иней на висках,
И мы — как в сребряных венках.

Ах! долго ли нам грязнуть в тине
И мороситься под дождем?
Ноябрь у нас уж в половине:
Тебя теперь мы, зиму, ждем.
Приди, сбери в морщины строги
Умяклое лицо земли
И на святой Руси дороги
Пушистым снегом устели,
Чтоб наши радовались ноги.

Неву и Бельта воды бурны,
В которых, нынешней порой,
Не виден неба свод лазурный,
И Феб на кои взгляд понурный
Бросает, лучше ты покрой
Своей алмазною корой!

И дай нам странствовать по суху
Над пенной хлябию реки;
Подставив под ноги коньки,
Крылатому подобно духу,
Не уступать в бегу коням,
Катиться легким вслед саням.

 Саням, усаженным четами
Младых красавиц, в соболях,
Под пурпуровыми фатами.
Они на новых сих полях
Явятся новыми цветами,
Чтоб царство украшать зимы;
И с ними не озябнем мы!

 Дохни, Борей, на нас сурово
И влажный осуши эфир.
С тобою русакам здорово.
А ты, обманчивый Зефир,
Что веешь к нам с Варяжска моря!
Ты нам теперь причиной горя:
Ведь дождь и слякоть от тебя;
Поди ж и дуй своим поэтам,
Которы, и зимой и летом
Тебе похвальну песнь трубя,
Бесстыдно лгут пред целым светом.

Теплу и стуже время есть.
И то нам и другое в честь.
Не итальянцы мы, не греки,
Которым наших зим не снесть,
У коих не живут и снеги.
Они пусть хвалят злак лугов,
Журчащих ручейков прохладу,
И жизнь невинных пастухов,
И собиранье винограду:
Не чужды нам забавы их,
Но знают ли они отраду
Трескучих зимушек лихих?

Как под снегами зреет озимь,
Так внутрення в нас жизнь кипит
И члены ко трудам крепит.
Доколе бодрость в нас не спит,
Мы рук и ног не отморозим.
И русских удалых сынов
Так не обидела природа,
Чтоб им и помощь, и покров
Не дать от колких мразов норда.
В лесах надолго станет дров,
И есть полезны там соседи:
Лисицы, волки и медведи —
Для теплых шуб обильный лов!
С куниц и с соболей пужливых
Драгие мехи совлекут.
Дубравы целые ссекут
Для топли изб гостелюбивых.

И если не ущедрил Вакх
Студеный край наш виноградом,
Довольны русским мы Усладом
При добрых брагах и медах!

ПЕСНЬ РУССКОМУ ЦАРЮ

Прими побед венец,
Отечества отец!
Хвала тебе!
Престола с высоты
Почувствуй сладость ты
От всех любиму быть.
Хвала тебе! Не грозных сил стена
Властителям дана
Защитою;
Но подданных любовь,
Свободных, не рабов, —
За ней ты, за стеной
Гранитною. Не угасай, живи,
Священный огнь любви
К отечеству!
Пылающи тобой,
Идем в кровавый бой
И жизнь приносим в дар
Отечеству. Полезный спеет труд,
Сады наук растут
В сени твоей;
В сени твоих щедрот
Заслуге лавр цветет,
Готовы подвигам
Венцы честей. О Александр, живи
И царствуй, царь любви!
Хвала тебе!
Престола с высоты,
Всю радость чувствуй ты
Народу милым быть.
Хвала тебе!